Бракоразводная библеистика "нового закона"

Всем известно кардинальное евангельское решения вопроса женитьбы и развода, где брак в отличии от иудаизма объявляется нерасторжимым, но а если произошло, то дальнейшие новые отношения разведённых становятся уже под статусом «прелюбодеяния». Тут вспоминается и изумление строгости такой обязанности от женатого Петра и дальнейшая проповедь о различных «скопцах». (Ну а в тех же евангельских общинах, например, вопрос ныне приобретает фактически статус нового абсолютизированного закона и горе тем, кто оказывается в ситуации после развода, в прямом смысле с вечным статусом проклятого)

Если расположить изложение темы по принципу от простого к сложному, то можно обнаружить интересные моменты. Бракоразводная тема раскрывается только у «синоптиков» и не интересует евангелиста Иоанна вообще, который посвящает особое внимание разве что достаточности веселья на свадьбе. Самое короткое изложение темы и по сути лишь в виде логии содержится в Ев. Луки, и идентично также в реконструированном Ев. Господнем.

«Всякий, разводящийся с женою своею и женящийся на другой, прелюбодействует, и всякий, женящийся на разведенной с мужем, прелюбодействует» (Лук.16:18)

При рассмотрении же развития темы от простого к сложному уже у других «синоптиков» базовая логия расширяется в тему и обосновывается Танахом. У Марка (Мар.10:2-12) фарисеи в прямом смысле начинают первыми и «тестируют» Иисуса на противоречие с законом Моисея, который как известно установил свободную возможность для мужей в расторжении брака. Матфей говорит, что этим вопросом Иисуса искушали (наверное зная ответ с его противоречием «закону»). У Марка и Матфея тема уже опирается на историю сотворения книги Бытия, обосновывается «законом», представляя повеление Моисея лишь временной «поблажкой». У Матфея аналогично базовая логия становится практически учением с подтверждением Танахом, и уже с дополнительным указанием на высокий статус «скопцов». И Матфей и Марк идут ещё далее.

Как мне представляется именно базовая логия произнесённая в крайне религиозном и патриархальном обществе является обличением, язвительной провокацией, вызовом системе, возможно даже и сатирой, а современным языком - троллингом. В религии востока женщина является лишь собственностью мужа, вещью не имеющей прав. Развод по сути - право владельца вещи. Смена жён в таком случае – нормальная жизнь религиозного праведника строго в рамках закона. Базовая логия Иисуса называет такого праведника – прелюбодеем при любых его действиях, чтобы он не делал – женится или отпускает жену. И описание «фабрики прелюбодеев» можно представить и задорным снятием масок с существующего святого уклада, и здесь на самом деле Иисус искушает фарисеев. И конечно же логия может быть представлена вступлением к мысли о нерушимости брака.

Матфей и Марк не останавливаются. По сути они задают и развивают базовую логию как тему бракоразводного кодекса. При этом Матфей движется вместе с «законом Моисея» аналогично и исключительно в русле патриархального уклада. Матфей указывает на причину развода для мужчины – неверность его жены (Матф.19:1-12). Если женщина оказалась «гулящей», то праведник свободно разводится и женится. Патриархальная система здесь не предполагает «гулящих» мужчин и надо полагать не желает давать соответствующего закона. Такая система находит в ситуации виноватую и даёт её статус проклятой, именно таким образом поясняя и грозно предупреждая, что «женившийся на разведенной прелюбодействует». В нагорной проповеди (Матф.5:31,32) осуществлённый мужчиной развод без этой важной и единственной причины превращает у Матфея снова и автоматически именно женщину в прелюбодейницу, такую себе носительницу и распространительницу греха, заражающую своим грехом женившихся на ней мужчин (праведников). А исходя из предполагаемого главного посыла базовой логии, как обличающей порочный патриархальный религиозный уклад, этот же уклад здесь её поглотил и возглавил, «переодевшись» в новое правильное учение. Всегда виноватые «вещи» у мужчин общества «закона Моисеева» успешно переходят в статус уже навечно виноватых в обществе нового закона. Обличение успешно преодолено, закон Моисеев по сути реабилитирован, и с поправкой запущен в жизнь.

Марк остаётся верен идее полного запрета развода (Мар.10:2-12), он ставит акцент именно на этом, не предполагает условий для расторжения брака и не осуществляет возврата к Моисеевому закону как Матфей. Двигаясь от базовой логии к развитию новой темы бракоразвода у него виновным становится тот, кто женится или выйдет замуж повторно, втягивая в своё преступление и вторую сторону. Здесь описываемая кодексом ситуация выходит уже за рамки устоев того общества, ведь женщина также представлена возможным инициатором. Но скорее всего благодаря всё тому же патриархальному мышлению у Марка женщина в отличии от мужчины «задействована» в прелюбодеянии в любом из возможных случаев, тогда как в базовой логии женщина в списке виновных не упоминается вообще, да и логично не может, так как не в её власти развод в принципе. А перед нами в таком случае другой пример, как обличение Иисусом святого незыблемого религиозного уклада было успешно поглощено и превращено в уклад нового бракоразводного кодекса.

Следующим случаем рассмотрения является повторение этой же темы в Павловых посланиях. Первое послание Коринфянам возвращается по сути к бракоразводному вопросу (1Кор.7:10). Оно утверждает неким повелением Господним «не разводится», но имеет интересную особенность. В ней запрет развода ориентирован уже не на мужчину, а на женщину. Но в рамках патриархальных реалий такой запрет – бессмысленный и вообще невозможный. Была ли в условиях написания послания реальность матриархального устоя в Коринфе? Или же перед нами доведённая до крайнего предела неистовства патриархальная система, запрещающая именно женщине выходить повторно замуж даже если не в её власти был по сути и сам развод? Ведь именно ей предписывается при разводе не выходить замуж или непременно примиряться. Повеление мужу не оставлять жены почему-то представлено здесь указанием как бы даже и второстепенным. А исходя же из дальнейшего изложения темы но с совершенно иными посылами возникает и вопрос, писал ли это всё лично Павел либо перед нами послание
на основе более поздней фиксации его проповедей и существовавших тогда пониманий вопросов брака. И не повлиял ли здесь на автора горький опыт ситуации, когда женщина бросает мужа и разрушает таким образом брак?

Так или иначе, но важно отметить, что здесь в послании нет связи с предполагаемой начальной базовой логией Луки с её обличением устоев, хотя также обнаруживается повеление запрета вольного развода. И дальнейший образ мышления при раскрытии темы брака приводит к выводу, что здесь нет связи с синоптическим развитием и изложением тематики, а послание провозглашает совершенно иные ценности и приоритеты.

Так, 1Кор.7:12 ориентирует конечно же на сохранение отношений и семьи, но предполагает саму возможность расторжения брака, если инициатором является сторона не принадлежащая вере и надо полагать такой брак создаёт непреодолимые духовные проблемы в жизни.

1Кор.7:15 предполагает свободный развод, по инициативе неверующей стороны, тогда как ключевым моментом в построении уз является мир между мужем и женой, именно к которому и призывает Господь, и мир здесь приоритетней схем какого-либо кодекса.

1Кор.7:17 вообще говорит о личном водительстве Божьем в каждом конкретном и индивидуальном случае. Духовная несовместимость здесь не парируется абсолютным запретом расторжения, а продление отношений при трудностях может возыметь позитивные результаты и разрешиться в будущем (обращением неверующей стороны). А ведь строгие схемы, системы выявления виновных от особо «атриархальных» устоев не работают и вообще разрушают.

1Кор.7:28 – свободно и без предусловий предполагает повторный брак, хотя сам лично по сути монашествующий Павел и считает это обременительным и скорбным решением.

Можно подвести итоги. Фактически бракоразводная тематика может быть разложена на три составляющие. При этом предполагаемая базовая логия является радикальной но и самой естественной и логичной для обстановки того религиозного патриархального уклада и в ней нет вообще никакого кодекса. Его создают уже Матфей и Марк в дорогом и драгоценном лично для них ракурсе. Павел же не предполагает никакой прямой зависимости от синоптического взгляда вообще.

Сама же библейская тема работает следующим образом. В классическом варианте подхода любой исследователь новозаветной темы встречает сразу развитый бракоразводный кодекс от Матфея. Далее кодекс немного корректируется отходя от восточных реалий «прав человека» и даже делается ещё более жёстким у Марка. Далее читатель попадает на одинокую, странную и непонятную логию у евангелиста Луки, выглядящей обрубком или неким чуждым фрагментом к пройденному уже учению. Иоанн же вообще молчит по этому поводу и Иисус там переживает только лишь о том, что бы гостям на свадьбе не грустно было. А далее со всем синоптическим багажом, читатель начинает вникать в представление у Павла смотря на него через усвоенную призму, наивно полагая, что тот аналогично точно также проникся синоптическим брачным кодексом и чуть ли даже не ссылается на него. Павел хоть и ориентирован на основу незыблемости уз, но не создаёт никакой бракоразводный закон, а предполагает конечно же личное решение семейной проблемы с пониманием, что брачные узы строятся исключительно на мире между двумя людьми.