© Сайт "Християнский Духовний Навігатор"
Джерело:
 link завантаження публікації
Для друку: PDF версія

 
     
 

ЗАГАДКА БРАЧНОГО ЧЕРТОГА
воскрешение спящего – истинный небесный человек
 

 
 

 

 
 

Часть 2

Можно предположить, что учение об ангеле-двойнике – истинном человеке, связано и с представлением о некоем тотальном разделении, что отображено как в канонических текстах, так и в Ев. Фомы [2]. Оно предполагает разделение человека на материальное земное и нематериальное небесное. Земное останется прахом на земле, а небесное наследует небеса. Такое разделение происходит и в осознании себя, когда личность рассматривается и даже воспринимается в двух ипостасях, одной - вечной принадлежащей иному, а второй – земной. Заявление о таком разделении представляется началом пути спасения ученика, что переживалось опытно, эмпирически. И оно обязательно случается и даёт всё более и более о себе знать. Такой этап можно увидеть в перечислении неких трансформаций, что неизбежно произойдут с учеником (Фм. 12b): «… Когда вы окажетесь в свете, что вы будете делать? В этот день вы - одно, вы стали двое. Когда же вы станете двое, что вы будете делать?»

Ученик при этом обнаруживает и познает в себе наличие новой реальности иного мира, иного царства, тогда и происходит его пробуждение (воскресение) и он начинает своё внутренне восхождение (спасение). Вектор этого восхождения и направлен по сути к тому, что является совершенным образом. Истинный образ при этом и воспринимался незыблемым, вневременным, вечным, тем что пребывает до того, как человек вообще появляется в этом мире. В этом понимании, согласно Ев. Фомы и становится блаженным тот, «кто был до того, как возник» (Фм. 20).

И смысл даже не в том, что ученик движется к некоему созданному им образу или ангелу, но сам ангел «отвергает свое вино» и обращается от своего падения назад. И проснувшийся обращается и движется назад к истинному себе, к своему первоначальному истоку, к которому вдруг оказывается, что он всегда и принадлежал и из которого на самом деле и происходил. Поэтому и говорится: «Блаженны единственные и избранные, ибо вы найдете царствие, ибо вы от него (и) вы снова туда возвратитесь» (Фм. 54). Происходит то, как указано у Иоанна: «сущие во гробах услышат глас Сына человеческого, и, услышав, оживут» (Ин.5:25). Некто сущий, пребывая во сне, пробуждается от гласа Сына и оживает. Пробуждается вдруг сам ныне спящий, но вечный человек. "Встань, спящий, и воскресни из мертвых, и осветит тебя Христос" - приводит известный тогда призыв ап. Павел. Есть в человеке некто до времени спящий, до времени мёртвый, его и пробуждает Христос и освящает таким образом самого человека. (Еф.5:14). И блудный сын понимает возле корыта со свиными рожками кто и откуда на самом деле он есть и возвращается домой. Тогда в человеке вдруг и открывается сын, ибо «призвавший благодатью Своею, благоволил открыть во мне Сына Своего» (Гал.1:16), описывал о себе ап. Павел, и его выражение двойственно по отношению к тому, кто был и есть этот Сын, которого открыл в нём Отец. И таким «человеком во Христе» может только хвалиться ап. Павел, но никак не собой и никак не желает при этом позволить отождествить себя с ним "о нем буду хвалиться, о себе же самом не буду хвалиться..." (2 Кор 12:1-7).
Именно тот, рождённый от Бога, которого описывает Иоанн, и есть совершенный. И только потому что он есть в человеке и возникает тяга и движение к совершенству. Поэтому и описан человек в двух ипостасях в Послании у Иоанна. И только после совершения такого открытия, прозрения или пробуждения (воскресения) человек и способен меняться. В своём мышлении и в реакциях – разотождествлять возрождённого от того, кто оказался ложным и «ветхим» отпечатком. Поэтому человек и способен преображаться и становиться «очищенным от всякой неправды», как описывает это в категории двух ипостасей сам Иоанн.

Так или иначе, анализ новозаветных картин первого столетия, приводит к выводу о существовании пересечений и согласований с теми воззрениями, что открывают перед нами зафиксированные исторически представления вышеупомянутых общин второго столетия.

Само появление разделения можно связать и с внутренним состоянием тоски и поиска истинного родного дома, но ныне пребывания в чуждом. Когда человек понял это и осознал, то тогда и рождается в нём свыше тот, кто начинает само это движение, движение к истинному себе, к тому, кто был до всего этого уже рождён. Нынешняя же земная реальность и создала того «внешнего человека», с его «эго», с его неизменным инстинктами и установками. Она играет с ним в игру сна и смерти, и в этой игре наваждения внушает человеку, что именно такой он настоящий и есть. Что эта земная жизнь единственна и уникальна. В этом и есть суть жизни души в забвении и обмане «властей» тела. Осознание и дальнейшее утверждение того, что он есть на самом деле иным и происходит от иного и принадлежит иному открывает человека естественного мира - временным наваждением.

Осознание двух этих реальностей даёт началу движению. Возникает тот, кто восходит вверх - движется от внешнего к внутреннему. Утверждение же в новой реальности воссоздаёт новую целостность и по сути означает обретение Царства. И поэтому, согласно Ев. Фомы, возникшее разделение – является временным явлением, признаком пути спасения, что в конце (или переживаемо и в самом пути) должно завершиться новым единением: «Когда вы сделаете двоих одним, и когда вы сделаете внутреннюю сторону как внешнюю сторону, и внешнюю сторону как внутреннюю сторону, и верхнюю сторону как нижнюю сторону, и когда вы сделаете мужчину и женщину одним, чтобы мужчина не был мужчиной и женщина не была женщиной … - тогда вы войдете в [царствие]». (Фм. 27) Так или иначе, когда уже эти двое становятся одним и происходит вхождение в царство, а это по сути и является прообразом таинства брачного чертога. Места, объединяющего «женщину» и «мужчину», как павший и отделённый образ с его истинным первообразом - в одно целое.
Важно отметить, что и сама эта логия и соответственно стоящая за ней картина и была независимо от Евангелия Фомы засвидетельствована принадлежащей учению Христа [3], но уже не находит своего смысла и отражения в канонических представлениях.

Примечательно, что тема мистического единения принадлежит источнику, обозначенному именем Фомы. Так, это имя имеет еврейское происхождение и означает «близнец» (греческий вариант имени: Δίδυμος – Дидим). Возможно такое сочетание и не случайно. Иисус сказал: Тот, кто напился из моих уст, станет как я. Я также, я стану им, и тайное откроется ему (Фм. 112) Путь последователя – путь единения и взаимного отражения, как духовных близнецов. Иисус становится подобен зеркалу, в котором последователь ищет и находит истинного себя. И в другой именованной близнецом - «Книге Фомы» проводится параллель между познанием Иисуса и познанием себя. Самопознание открывает некое внутренне пространство и способ движения в нём. Чем больше последователь исследует себя, тем больше он узнаёт себя истинного: «кто он, и как он существует, и каким образом будет существовать», и такое познание пересекается с познанием самого Иисуса, что и есть примером своеобразного открытия духовных близнецов. Как в одном из источников о познании Иисуса говорится: «Я зеркало для тех, кто познал меня».

В этом ракурсе интересно то, что само следование в вере за Иисусом на самом деле и предполагает печать Его образа в твоём внутреннем мире. Движение к Нему по сути и есть твоим собственным внутренним движением. А всё далее происходящее и происходит именно там - в мире внутри. Так же и соприкосновение и общение, оно происходит именно там. А путь же следования за Спасителем в реальности и есть проявление того самого вектора, что ведёт к совершенству, становлению и обретения человеком истинного себя, ведь и было заповедано быть совершенным.

Тема брачного чертога и связанного именно с ним спасения ярко отражена в тексте самих канонических евангелий. Упоминание тематики есть и в канонической книге «Откровений», там также упоминается брак невесты-церкви и Христа, только несёт это эсхатологический смысл, то что должно в будущем ещё только произойти. Говоря же о посланиях Павла, тот использует тематику обручения Христу: «2Кор.11:2 Ибо я ревную о вас ревностью Божиею; потому что я обручил вас единому мужу, чтобы представить Христу чистою девою». И здесь верующий во Христа сравнен с девой, что согласуется с евангельским сюжетом причти о мудрых и неразумных девах. Однако всё-таки в целом эта тематика у Павла приобретает иной характер, ибо апостол развивает учение не о тайне брачного чертога, а о тайне некоего брачного взаимоотношения между Христом и духовной «экклесией» (церковью), которая виделась им живым организмом, и картину эту он сам называл буквально «Тайной великой» (Еф.5:32). А исследования библеистики по реконструкции этого воззрения подтверждают, что такое наименование его учения совершенно не преувеличено и не приукрашено таинственностью, но являлось восприятием его жизненной духовной реальности и по сути отвечает тому, как оно им и было объявлено.

Возвращаясь же к каноническим евангельским примерам, то тематика брачного чертога там восходит к самому Спасителю. Брачный чертог напрямую связывается со свершающимся спасением самих учеников и пример этот отражён во всех синоптических текстах. «34 Он сказал им: можете ли заставить сынов чертога брачного поститься, когда с ними жених?». Когда сам Иисус представлен женихом в нём, а ученики названы буквально сынами брачного чертога, т.е. теми, кто неразрывно ныне связан с ним, и он есть их наследием. Сам евангельский пример приведён в ответе Иисуса на вопрос почему ученики не постятся. Но кто постится на свадьбе? Ни жених, ни наследники чертога никак не могут поститься на свадьбе, ведь свадьба - это торжество соединения, а не печаль разлуки. В разлуке будет поиск, а значит и «пост» дальнейшего восхождения. Пример упоминания брачного чертога встречается и в Ев. Иоанна (Иоан.3:29). Он схож с синоптическим примером. Однако в нём уже сам Иоанн Креститель вспоминает эту брачную тематику и называет себя там вдруг другом жениха на его свадебном брачном пире.

Важное изложение тематики брачного чертога находится в Ев. Матфея в притче о разумных и неразумных девах (Матфея 25:1-13), которые стремятся на встречу с женихом, как на наиважнейшее событие своей жизни. Особенность притчи есть и в том, что она присутствует только у Матфея и не имеет параллелей в других источниках, чтобы давало возможно с альтернативным вариантом её сравнить. И так как притча имеет прямое отношение к теме и играла важную роль при построении учений брачного чертога первых столетий, и её тематика встречается в раннехристианских свидетельствах, то её важно рассмотреть подробней.


[2] Влад Вальберг. "Библеистика разделения пары"
[3] Влад Вальберг. "Евангелие Фомы. Ранние ортодоксальные свидетельства авторитета традиции"

 
     
 

ВСТУП  -1-  -2-  -3-  -4-  -5-  -6-  -7- 

 
   Далі >>>

 

 
     
 

В рубрику

Рубрики

Головна