Известный и давно отвеченный вопрос - что являлось
колыбелью христианства? Конечно же - Иудея и сам Иерусалим! А вот и не
всё так однозначно с этим вопросом! С точки зрения Новозаветных книг в
аспекте истории ответ на вопрос будет зависеть от того, что принять за
базовый исторический источник – книгу Деяний или Павловы послания.
Но обо всём по порядку.
Как известно, превращение иудея Савла в последователя Христа Павла,
описано в книге Деяний, и упоминается самим Павлом в его послании
Галатам. Обе истории упоминают Дамаск (Сирия), обе говорят о гонителе.
Однако в Деяниях обращённый Павел после небольшого времени проведённого
там стремится назад в Иерусалим, дабы обнять, приветствовать и служить
вместе с апостолами Иерусалима. Согласно своего же письма Галатам, Павел
наоборот в Иерусалим совершенно не стремится, его отношение к
Иерусалимскому христианству отдаёт в письме явной «прохладой». Павел
указывает, что он «не стал тогда же советоваться с плотью и кровью, и не
пошел в Иерусалим» (Гал.1:16), после описывает и противостояние с некими
там вкравшимися лжебратьями (Гал.2:4). Да и всё послание, как известно
пронизано борьбой с тем обольщением, в котором оказались христиане
Галатии после некоего «наставления» в некогда родных Савлу «отеческих
преданиях».
Далее нам известно о борьбе Павла с иудействующими проповедниками и
противостоянии неким лжеапостолам от евреев (2Кор.11:22).
Исходя из общего «прохладного» и критического тона по отношению к
Иерусалимскому христианству может возникнуть естественное предположение
о рождении мистического Павла-реформатора, который на основании своих
откровений и породил впоследствии фактически новое, так называемое
греческое христианство, оторванное от своей исторической колыбели, что
якобы и стало основой конфликта с колыбелью. А для критического
проиудейского взгляда - не просто породивший новое учения, но ещё и
противостоящий подлинному учению Иисуса и апостолов Иерусалима. Однако
само послание совершенно не предполагает однозначности подобных выводов,
и более того, способно открыть иные исторические реалии.
Итак, ревностный иудей Савл уже в Дамаске является Павлом. Как и
послание, так и книга Деяний в унисон говорят о ревностном гонителе и
его превращении. И Деяния и сам Павел в своём письме-послании говорят,
что он и принял то, что сам гнал. Однако в версии рождения мистического
реформатора возникает странная ситуация. Павел странным образом как бы
«перепрыгивает» через ступень на некий особо продвинутый уровень, и с
этого верхнего уровня его уже не привлекает христианство Иерусалима.
Надо полагать уровень сразу настолько духовен, что пропущенная
«ступенька» превращается в слабое, отсталое, недуховное. Картина также и
курьёзна! Ведь получается, что Савл так ненавидел и гнал новое учение,
что обратившись, продолжил "гнать" уже на него, только с более
продвинутой верхней позиции. Да известно ведь, что любая реформация
заключается в переосмысливании базового изначального положения, когда на
смену ему предлагается реформатором новое. Однако в версии мистического
реформатора никакого объекта переосмысления и процесса переосмысления
нет вообще. Как можно переосмыслить здесь версию христианства никогда не
быв её частью?
Однако эта странность решается совершенно по-другому. Павел согласно
двух новозаветных источников действительно принял им самим гонимое, с
тем отличием, что для Деяний как-бы не должно было быть существенной
разницы между последователями учения в Дамаске и в Иерусалиме. Но для
автора послания Галатам такая разница была, и она была существенна!
Иерусалимское христианство в таком случае и не являлось объектом
ненависти гонителя Савла вообще. Очередная отечественная секта в
Иерусалиме, в потоке иудаизма, в среде многих сект не заслуживала
ненависти ревнителя традиций. «Зло» проникало туда снаружи. Поэтому и
приняв вдруг это «зло» на пути в Дамаск из тёплого и родного «гнезда», к
нему родному и будешь питать впоследствии то самое прохладное отношение,
оно ведь или вело тогда дружбу с гонителем или было гонителю как-то
безразлично. Для гонителя Савла источник «зла» находился не в
Иерусалиме, а в Дамаске. Но он именно там и принял то самое учение, а
также общину, которые в послании Галатам и названы гонимой Церковью
Божьей.
Примечательно здесь, что для книги Деяний упоминание Дамаска вообще
представляется «аномалией», так как рушит ход изложения её исторической
картины. Учение из Иерусалима, к моменту обращения Савла, только делает
попытки проникнуть в соседнюю Самарию, тогда как при этом уже существует
странная далёкая сирийская ересь и центр этой ереси - Дамаск. Также
здесь проблемным фактом является игнорирование гонителем-Савлом
апостолов Иерусалима со стремление идти за сотни километров в Сирию для
уничтожения «зла» именно там, когда там быть ещё никого не должно.
И конечно же перед нами предстаёт интересная картина, в которой далёкий
Дамаск в тот исторический момент предстаёт центром распространения
страшной новой ереси. При этом в картине совершенно не Иерусалим
оказывается колыбелью нового учения, но лишь одной из ветвью его
распространения, к тому же ветвью не самой успешной и удачной.
Объяснения этому - отдельный вопрос, здесь отметим, что Дамаск с
Церковью в нём предстаёт фактом, который имеет обоснование двух
новозаветных источников. Притом в одном из которых – книга Деяний, этот
момент является необъяснимой для самого автора «аномалией», но которую
автор упоминает, ибо надо полагать момент этот был широко известен да к
тому же касался главной цели описания – обращения ко Христу апостола
Павла.
Итак, на момент карательной экспедиции Савла в Дамаск, гонимые
последователи Иисуса из Иудеи рассеиваются пока только в соседней
Самарии (Деян.8:1). Здесь происходит и служение апостола Петра, а также
Филиппа, который в повествовании к концу 8 главы доходит только до
самарийской Кесарии.
Но откуда уже в сирийском Дамаске на тот момент последователи Спасителя,
да ещё и такие, что заочно в Иерусалиме приговорены и требуют
немедленного ареста, «этапирования» и показательного наказания? Чтобы
понять каким образом они на момент обращения Павла могли оказаться за
сотни километров от Иерусалима на север воспользуемся картой Палестины,
а также службой Google Maps, позволяющей оценить расстояния (по прямой
линии).
От центра Галилейского озера до Иерусалима – порядка 120 км.
От центра Галилейского озера до Дамаска – порядка 100 км.
(* Округа Галилейского озера – место проповеди Спасителя согласно
Евангелий
* С учётом дорог в долинах гористой местности реальные расстояния могут
быть больше и до двух раз).
Известно, что Спаситель проповедует в окрестностях Кесарии Филипповой.
Это согласно карты – север по отношению к Галилее. До Дамаска там уже
порядка 60 км. До самой Сирии, если полагаться на указанное
разграничение границ – порядка 20 км. С учётом миграции и естественного
смешения населения проповедь происходила в соответствующей среде. Более
того, евангелие Матфея сообщает нам даже большее – известие об Иисусе
прошло по всей Сирии, и оттуда к Иисусу специально шли нуждающиеся
(Матф.4:24). И можно смело полагать, что из большого Дамаска – шли в
большем количестве.
Важно вспомнить здесь и фактор национального иудейского отторжения всего
идущего из-за пределов родных краёв. Так и без научных исторических
данных из текстов самих евангелий мы узнаём о неприязни к самарянам со
стороны иудеев (Ин 4:9) и ответной соответствующей реакции даже лишь
"симпатизирующим" иудеям (Лук.9:53). И если соседняя Самария во
вселенной жителя «столицы» славится обиталищем бесов (Иоан.8:48), более
северная Галилея удостаивается статуса языческой, то ещё более северное
Заиорданье видится местом тьмы и мрака (Матф.4:15). Что находится далее
за местом тьмы в такой вселенной - представить даже трудно. Однако
парадоксальным образом при движении от мест тьмы к шариатскому свету
«столицы» реакция на проповедь Спасителя становится более ожесточённой.
И здесь показательно Евангелие Иоанна, которое неоднократно указывает,
что проповедь именно в Иудее происходит в сопровождающей опасности быть
убитым (Ин.7:1), (Иоан.11:8). И даже сами последователи Иисуса там были
обличены Им – как убийцы (Иоан.8:31,44).
Но в таком случае, перед нами картина, в которой миссия проникает из
Галилеи на юг в Иерусалим с большими трудностями, и чем более праведный,
ревностный и причастный к «столице» слушатель, тем сложнее ему
проповедовать. И чем таких слушателей меньше, тем миссии проще, и это в
первую очередь касается распространения Учения на север в Сирию, когда
Дамаск и становится там естественным центром на тот момент времени.
Книга же Деяний выстраивает историю так, что центром и сердцем нового
учения становится Иерусалим, от которого оно постепенно распространяется
в разные стороны и на север. Отсюда и возникает рассматриваемый
конфликт, ведь Дамаск на момент обращение Павла выглядит в Деяниях
загадкой и нонсенсом вообще. Примечательно здесь также, что согласно
хронологии Деяний после возвращения Павла в Иерусалим и начала его
миссионерского служения в нём и его окрестностях (Деян.9:27-29)
дамасские последователи Христа, как представители этой самой аномалии,
не упоминаются вообще, но лишь общины Иудеи, Самарии и Галилеи
(Деян.9:31).
С точки зрения анализа географии для объяснения такого раннего наличия
последователей Спасителя в Дамаске можно предположить самое естественное
и логическое объяснение близости Сирии к месту проповеди Христа. Притом
всём сам же евангельский текст и повествует о встрече и общении этих
жителей со Спасителем. А также началу естественной миссии его
последователей там.
Трудность же такого естественного понимания обусловлена с одной стороны
исключительно догматическими вероучительными причинами, запрещающими
Учению распространяться за границы Иудеи до завершения событий крестной
смерти, воскресения и последующей пятидесятницы. С другой стороны –
принятой за основу библейской идеей истории распространения Учения
изначально и исключительно в Иерусалиме, и лишь позднее в ближайшем
расположении за его пределами, да и то вследствие местного гонения.
Вместе с тем сама библейская история, а также связанная с ней дальнейшая
история церковная обнаруживает немало парадоксов и загадок в этом
моменте. Известные в библеистике проблемы совмещения истории Послания
Галатам и книги Деяний – лишь один из примеров с его поднятым здесь
вопросом обнаружения далёкого Дамасского «зла», превратившего Савла в
Павла.
И естественно происходит закономерное, вроде бы всё прекрасно и
известно, но взору предстают какие-то интересные и странные вещи,
противно не желающие жить в гармонии с нашим известным. Но о таковых
парадоксах – разговор отдельный.